|
Соломенные псы / Straw Dogs
Жанр: триллер, драма
Страна: США , Великобритания
Продолжительность: 01:57:54
Перевол: Профессиональный многоголосый закадровый, Авторский одноголосый, Оригинальный (Английский)
Субтитры: русские,английские
Режиссер: Сэм Пекинпа
В ролях: Дастин Хоффман, Сьюзен Джордж, Питер Вон, Т.П. МакКенна, Дел Хенни, Джим Нортон, Дональд Уэбстер, Кен Хатчинсон, Лен Джонс, Сэлли Томсетт
Сюжет фильма: Застенчивый американский математик Дэвид переезжает в сельскую Англию на ферму, где родилась и выросла его сексапильная жена. Местное население настроено враждебно и ведет себя как стая мародеров из «Ночи живых мертвецов». И робкий математик, убежденный противник насилия, больше всего на свете обожающий тишину и уединение, вынужден защищать свою честь с оружием в руках. А почуяв запах крови, он уже не может остановиться и начинает убивать, убивать, убивать…
Мировая премьера: 3 ноября 1971
Качество: BDRip-AVC
Видео: 1024х560 (16:9), 23,976 fps, 1 204 kbps, 0.088 bit/pixel
Аудио 1: 48 kHz, AC3, 2 ch, 192 kbps - MVO-Студия "Ракурс"
Аудио 2: 48 kHz, AC3, 2 ch, 192 kbps - Гаврилов
Аудио 3: 48 kHz, AC3, 6 ch, 448 kbps - Живов
Аудио 4: 48 kHz, AC3, 2 ch, 192 kbps - Михалев
Аудио 5: 48 kHz, AC3, 2 ch, 192 kbps - Толбин
Аудио 6: 48 kHz, AC3, 6 ch, 384 kbps - Либергал
Аудио 7: 48 kHz, AAC, 6 ch, 256 kbps - MVO-Магия
Аудио 8: 48 kHz, AAC, 6 ch, 256 kbps - Английский
- Полный вариант фильма имеет хронометраж 118 минут.
- В этом фильме дебютировал Кен Хатчинсон.
- Название фильма взято авторами из известного изречения древнекитайского философа Лао Цзы: «Небо и Земля не милосердны — люди для них — лишь соломенные псы». Изречение восходит истоками к древней китайской традиции украшать религиозные праздники изображениями собак, выполненных из соломы, которые по окончанию церемонии выбрасывались или сжигались. В настоящее время, в частности в английском языке, термин соломенные псы является эвфемизмом для чего-то ненужного, либо созданного с единственной целью быть уничтоженным.
Сергей Кудрявцев |
9.5/10 |
Экзистенциальный драматический триллер
Американские критики назвали этот фильм одним из самых противоречивых в 70-е годы. Экзистенциальная притча Сэма Пекинпа, преподнесённая в виде драматического триллера о насилии и том зле, которое вдруг может проявиться в тихом человеке, осуждалась советскими киноведами якобы за биологическую трактовку природы жестокости и излишнюю эстетизацию брутальных сцен. Разгадку названия искали у Лао-цзы («Вселенная не гуманна, она превращает все живые существа в соломенных псов»), вскрывая, так сказать, идеалистические корни философской концепции режиссёра.
Ведь он вроде бы настаивал на двойственной сущности человека, который способен сочетать в себе одновременно и доктора Джекила, и мистера Хайда (если вспомнить знаменитую повесть Роберта Луиса Стивенсона, между прочим, написанную под влиянием «Двойника» Фёдора Достоевского). Любопытно и то, что картина «Соломенные псы» была снята американцем Пекинпа в Великобритании в один год с лентой «Заводной апельсин», тоже английской работой американца Стенли Кубрика — его антиутопией всё о той же проблеме насилия в обществе.
Тем не менее, к фильму Сэма Пекинпа не стоит подходить ни с точки зрения верности реальности, ни с позиции целого философского учения. Постановщика интересует, прежде всего, занимательный сюжет, и он обожает эффектную кинематографическую подачу материала.
Зрители по-настоящему напряжённо следят за метаморфозой Дэвида Самнера, американца-математика, интеллигента в очках, «робкого, как ягнёнок» (по точному определению одного французского критика), который после изнасилования его жены Эми негодяями из английской деревушки начинает жестоко мстить им за совершённое надругательство. Кстати, эпизод изнасилования — один из наиболее впечатляющих в истории мирового кино по мастерству монтажа, созданию страшного образа психического и физического поругания человека. А не знающая границ месть Дэвида воплощается в целой серии шоковых действий, оборачиваясь «тотальной войной» против всего мира, отныне чуждого и враждебного.
Пекинпа анализирует состояние человека в типичной «пограничной ситуации», когда действительно могут высвободиться спрятанные в подсознании агрессивные инстинкты. Они отнюдь не присущи ему имманентно, изначально, а приобретены в результате существования в обществе, которое само поражено насилием, способствуя явному и скрытому подавлению личности.
Как и Кубрик, а годом позже — англичанин Джон Бурмен уже в американской картине «Избавление», режиссёр «Соломенных псов» просто моделирует вполне возможный (да и чего греха таить — действительно случающийся) вариант развития событий. Герой, непосредственно столкнувшись с проявлениями жестокости, теряет всякое терпение и отвечает «противлением злу насилием». И это выглядит как отмщение отнюдь не конкретным лицам, а всей подавляющей системе, тому прессу, который принуждает быть людей «заводными апельсинами» или же «соломенными псами».
Дастин Хофман сыграл в этой ленте одну из своих лучших ролей, потрясающе показав закономерность перемены в Самнере, который в порыве гнева, но с хладным умом всегда расчётливого в своих действиях человека науки решился на отчаянный бунт. Тем более что все его, так сказать, превентивные меры ранее оказались бесполезными для людей с варварским сознанием.
Вот и в самом начале фильма Дэвид (между прочим, чем не кроткий библейский Давид, посмевший сразиться в неравном бою с великаном Голиафом?!) требовал справедливого суда, а не слепой расправы, когда вступился за деревенского полудурка Хенри, случайно придушившего местную девушку. Поэтому не случайно, что в финале они оказываются вдвоём в машине на неведомой им дороге в предутреннем тумане — одинокие изгои, перекати-поле, «соломенные псы».
Можно по такому случаю подробнее процитировать 118-ю главу (забавно, что хронометраж полной версии картины Сэма Пекинпа — как раз 118 минут!) из бесед Лао-цзы: «Доброта, сочувствие, гуманность и долг создают короткую и узкую тропу: когда те, кто находится на узкой тропе, выходят в обширную область, они теряются, а когда те, кто находится на короткой тропе, отправляются дальней дорогой, они сбиваются и приходят в замешательство. Тот, кто следует Дао мудрецов, попадая на простор, не теряется, а путешествуя вдаль, не сбивается. Его совершенство состоит в том, чтобы всегда быть пустым и хорошо владеть собой; это называется естественной добродетелью».
|
KanuTaH
«Человеческий суд — лицемерный суд»
О чем стоит оговориться сразу же, в начале, так это о том, что фильм «Соломенные псы» безусловно «золотая классика» кинематографа, один из столповых фильмов жанра «триллер». На протяжении уже более двух лет после первого просмотра(всего же их было четыре) этот фильм для меня является одной из лучших лент, что мне когда-либо довелось видеть, а это знаете ли намного важнее(во всяком случае для меня) всех его титулов.
Чтобы перейти и больше не прерываться к описанию наиболее поразивших меня моментов и к рассказу о том, каким я увидел этот фильм, я напишу про то, как прекрасен и артистичен Дастин Хоффман и о других, не имеющих отношения к сюжету, деталей в начале.
И так, работа проделанная Дастином Хоффманом действительно поражает. Дастину, которому не впервой играть, в своем более чем тридцатилетнем возрасте, мужчин, недавно лишившихся статуса юноши, наверное, не составляло особого труда сыграть молодого математика. Но вот изменения происходившие с его героем Дэвидом на протяжении всего фильма требуют колоссального мастерства, к счастью и с этой нелегкой задачей Дастин Хоффман успешно справился.
Ну, и пару слов о операторской работе. «Соломенные псы» один из лучших представителей операторского мастерства. Если принять во внимание, что снимался фильм, когда «на дворе» был 1971 год, картинка просто потрясна, лучше и представить нельзя, все очень живо и четко.
Собственно, сейчас о главном, о сюжете. Если говорить вкратце сюжет повествует нам историю молодого человека, которого обстоятельства, а вернее люди, если не вынуждают, то, по крайней мере, подталкивают, к нарушению законов как божьих, так и общечеловеческих. Дэвид — человек, веривший в нравственность или хотя бы в разумность любого гомо сапиенса, в возможность решить любую проблему на словах и без кулаков, столкнулся со стремительным крушением своих идеалов, и в итоге, чтобы избежать окончательного морального банкротства, идет на меры, противоречащие его образованному и просвещенному «нутру».
И вот уже в фразе: «О, Господи… я убил их всех», слышится не раскаяние и ужас, которые были бы вполне логичны в подобной ситуации, а непонятная гордость и хвастовство, спровоцированные тем, что он распорядился с судьбами людей будто бы Бог: одних покарал, других(Генри) помиловал и спас, отличие лишь в том, что у Бога вотчина вся Земля, а у Дэвида лишь его собственный дом. Возможно, таким и должен быть хозяин… в своей квартире как Царь и Бог.
Жена Дэвида совсем иначе ведет себя в непростой ситуации, ей наплевать на всех окружающих её, кроме тех, кто связан с ней тесно. Из «наплевательства» и безучастия и растут «ноги»("руки») множества проблем человечества. Отдать человека, нуждающегося в помощи, на растерзание, может лишь настоящий подлец! А вот тот самый человек, который был «терпилой» и избегал конфликтов, в экстренной ситуации показал, что у него есть стержень и какие-то свои правила, которые он сам себе поставил.
10 из 10
До «Соломенных псов» я ни за что бы не подумал, что снятая почти сорок лет назад лента может держать меня в напряжении стократ сильнее, чем её более «молодые» собратья. И что история, рассказанная в ней, будет современна — и своевременна! — всегда.
В центре — древнее, как сам человек, противостояние человека-мыслителя и человека-рабочего. Дэвид Самнер, талантливый математик, покинув родной американский континент, с женой перебрался в ее родовое гнездо где-то в долинах и холмах Эксмура. Однако грубоватые английские фермеры и жители крошечного городка ведут себя как-то не вполне дружелюбно. В ином месте и при иных обстоятельствах все бы свелось к традиционно «дружественным» шипению в спину, сплетням и другим прелестям общения.
Но здесь, в продуваемой осенними ветрами английской глухомани, сам факт появления тихонького, погруженного в себя астроматематика, да к тому же ещё и «пришлого», вызывает у местных едва ли не большие неприятие и непонимание, чем могло бы вызвать, к примеру, появление какого-нибудь гуманоида. Для них Дэвид — непонятно зачем существующий человек, такой же блаженный, чудик, как и Генри Найлз. Впрочем, Самнер платит им тем же, и, пока не пробьет час Х, такой шаткий паритет непонимания будет сохраняться.
Дэвид, как человек, чудовищно далекий от жизни, пока не в состоянии предположить, на что способна под влиянием доброго английского эля недобрая «народная масса». А буйному своенравному Тому «со товарищи» просто не понять, какая еще искорка может вспыхнуть в этих глазах за тоненькими стеклышками очков.
И тут я вплотную подхожу к вопросу: что же заставило рохлю и типичного хикки Дэвида Самнера перевоплотиться в совершенную машину насилия, действующую ювелирно точно, четко и не без энтузиазма? Сомнительно, что так его распалила защита своего дома — в конце концов, он ему никогда не был родным. И не защита жены — будь это так, он бы внял слезам Эми и отпустил «блаженного» на милость осаждающих, ни мгновенья не сомневаясь. И уж тем более — не защита Найлза. Все вышеперечисленное — это последние снежинки, согнувшие лист бамбука; не более чем катализатор.
Бесспорно одно: это — попытка доказать себе, обществу и всему миру право быть собой, доказать свою состоятельность как личности, показать свою волю. Да, эта попытка не предусматривает счастливого продолжения, она безумна и беспощадна. И Дэвиду она дастся, увы, слишком высокой ценой — превращением, по сути, очень неплохого человека в означенного в названии «соломенного пса» с душой, выжженной ненавистью.
А если подумать… были ли вообще другие варианты? И приходится самому себе признаться — нет, не было, и в принципе быть не может. Трижды был прав Лао Цзы — «Небо и Земля не милосердны..», ну и так далее. И если ты решил выйти из своего мирка «в свет», то он с холодным равнодушием заставит тебя жить по своим законам, ассимилирует тебя и сделает своей частью, абсолютно не интересуясь, хочешь ты этого или нет.
Сюжет фильма развивается параллельно эволюции (или деградации?) главного героя. Вначале тихая, почти пасторальная картина молодой любви, лишь изредка омрачающаяся угрожающими знаками. Затем — повешенный кот в шкафу, и нарастание нервозности. От гнусного смеха над Дэвидом до насилия над Эни. И, наконец, невероятный по мастерству исполнения, оглушительный финал; вряд ли я погрешу против истины, назвав его одним из самых впечатляющих во всем мировом кинематографе.
10 из 10
SUBIC
Слабакам тут не место «Не будите спящую собаку» (английская пословица)
Переезд из шумной Америки в тихий уголок на побережье Англии — разве не идеальный вариант для семейных посиделок и неторопливой работы ученого? Но вместо английского чая с молоком и выкуренной трубки у камина молодую пару ждут неприветливость и враждебность коренных жителей городка. Роковое стечение обстоятельств — и вот уже дом американского математика и его супруги в осаде, устроенной кучкой местных подонков. Тихому человеку ничего не остается, как спустить своих внутренних «псов» с поводка и взяться за ружье.
Начало семидесятых: Тарантино еще ходит под стол, Скорсезе только-только познакомился с Де Ниро, Джон Ву набивает руку короткометражками. Казалось бы, крутой замес еще не в моде. Но есть режиссер, который знает толк в насилии на экране — это Сэм Пекинпа. Разобравшись с дикой и кровавой бандой, заодно разругавшись со студийными боссами, мастер вестернов отправляется на туманный Альбион, дабы экранизировать роман Гордона М. Уильямса «Осада фермы Тренчера».
После мексиканских прерий он выбрал площадкой для действий менее выжженный ландшафт, но герой его, как и всегда, не ходит прямой дорожкой. Не избавившись от собственных демонов, всю жизнь терзавших режиссера изнутри, Пекинпа сделал попытку перебросить их в свою новую ленту, в надежде убить двух зайцев: освободить внутреннюю агрессию и рассказать миру о двойственности человеческой натуры. Он столкнул два воззрения на неизменную природу человека: традиционный дарвиновский закон выживания сильнейших и популярную в то время в узких кругах теорию территориального императива Роберта Ардри, согласно которой поведение человека диктуется стремлением до последнего защищать свой клочок земли, свою собственность.
Склонный к насилию, имеющий некий особый кодекс поведения, режиссер позвал на главную роль сертифицированного интеллигента Дастина Хоффмана, внешность и манеры которого никогда не ассоциировались с образом крутого мстителя. Его герой — Дэвид — человек не от мира сего, с головой ушедший в формулы и уравнения, хотя игр разума Пекинпа нам не предлагает, начиная с места в карьер: в первые же минуты фильма камера выхватывает очертания упругих сосков под кофточкой Эми, а уж затем — ее лицо. И сразу же — голодный взгляд здоровенного жлоба, бесстыдно рассматривающего девушку.
Еще не раз режиссер будет указывать на легкомыслие героини, провоцирующей своими заигрываниями тупоголовых отморозков, постоянно отпускающих сальные шуточки, дующих пиво и берущих силой все, что им нравится. Пекинпа словно осуждает женщин, восхищающихся грубой силой, не осознающих, насколько это безответственно и опасно. В противовес им — супруг сексапильной провокаторши — семенящий ножками «очкарик», вызывающий у местных парней лишь ехидный смешок.
Можно ругать режиссера за биологическую трактовку природы жестокости и излишнюю эстетизацию брутальных сцен, но, чтобы понять посыл фильма, нужно проникнуться идеей Пекинпа. Взяв вместо камней, цемента и песка агрессию, жестокость и грубость мастер принялся строить основу для триллера, но чтобы раствор скрепился, нужна всего лишь вода, но она-то и есть в данном случае самое главное. Этой водой, соединяющей все составляющие, является защита своего имущества, отстаивание своей чести, или — попросту говоря, выживание.
Робкий и застенчивый математик — убежденный противник насилия, больше всего обожающий тишину и уединение, вынужден защищать дом с оружием в руках. Он не Господин Месть, не Каратель, он — Защитник. Эми раздражена нерешительностью Дэвида, неспособностью дать отпор, но когда напряжение достигает апогея, она сама поражена страшной переменой в муже: «ягненочек», загнанный в угол, поддается демону насилия и проявляет ужасающую жестокость.
Кровавый Сэм, как прозвали режиссера коллеги, изящно дозирует визуальные находки, не стесняясь самых натуралистических подробностей, нагнетая страх и напряжение. Почерпнув вдохновение в трактатах о природе зла, утверждавших, что человек — плотоядное существо, инстинктивно сражающееся за контроль над территорией, Пекинпа не разменивается по мелочам: если секс, то по принуждению — грубо, извращенно, если кровь, то без соплей — с ошметками мяса, если пот, то вызывающий отвращение — зловонный, грязный. Получасовой финал, полный самого мрачного насилия, заставляет вжаться в кресло с испариной на лбу. Благодаря стилистике режиссера зритель ощущает себя запертым внутри каменного дома вместе с героями, держащими осаду. Внушительная дверь закрыта на засов и следующие тридцать минут мы следим за происходящими событиями, находясь рядом с Эми и Дэвидом. За пределами дома — лишь туман, сумерки, очертания фигур.
Удивительно, но Пекинпа выстроил сюжет фильма на неопределенных характеристиках, на зыбких оценках — для него важно было показать не разгул тестостерона, а проанализировать состояние человека, освободившего агрессивные инстинкты, приобретенные в результате сосуществования в обществе. И после просмотра фильма одна мысль сверлит мозг, как пуля, ввинчивающаяся в живое тело: способен ли я на такую вот оправданную жестокость в экстремальной ситуации?
стр 1 стр 2 стр 3
| |